Подруга юности Нуреева: «Весь эпатаж Рудика - его попытка защититься»

«Рудик вызывал желание у взрослых женщин его опекать»

Любовь Мясникова побывала в Уфе по приглашению руководства Башкирского театра оперы и балета и побывала на спектакле "Корсар" Мариуса Петипа, в котором главную мужскую партию её друг с огромным успехом исполнял на самых разных сценах мира. Очевидцы вспоминают, что аплодисменты и вызовы после этого балета зачастую длились дольше, чем сам спектакль. Надо заметить, что это далеко не первый визит Мясниковой в башкирскую столицу - она приезжала Уфу ещё в 2015 году на XVIII Международный фестиваль Рудольфа Нуреева. Хотя по профессии подруга юности Нуреева далека от мира искусства - она кандидат физико-математических наук.

До визита на малую родину друга юности Любовь Петровна побывала на станции «Раздольное» Приморского края, где в год 85-летия танцовщика на здании вокзала была установлена мемориальная доска в его честь. Кстати, идея увековечить память легенды мирового балета на станции «Раздольное», на подъезде к которой, как известно, прямо в поезде родился Рудольф, тоже принадлежала Мясниковой, и она, являясь представителем Европейского фонда Нуреева в России, многое сделала для того, чтобы её осуществить. Автор доски - питерский скульптор Юрий Фирсов - наложил на карту мира барельеф Нуреева как раз в партии из "Корсара" и снабдил сведениями о герое на пяти языках - русском, французском, английском, китайском и татарском.

На открытии мемориальной доски побывали представители российских театров, в том числе и директор единственного в мире музея Нуреева при Башкирском театре оперы и балета Рамиля Латыпова. Музей появился ещё в 2013 году, и за это время коллекция постоянно пополняется новыми экспонатами, большую часть из которых Уфе передал Международный фонд Нуреева, а есть и те, что подарили близкие и друзья танцовщика. Есть в экспозиции музея и снимки из личного архива Любови Мясниковой, которая называет друга юности исключительно "Рудик".

Хотя о взрывном характере и склонности к экстравагантным, а порой и откровенно хулиганских выходкам самого знаменитого танцовщика XX века ходят легенды, Любовь Мясникова знала совсем другого Нуреева.

- Рудик был очень ранимым, и весь его показной эпатаж - это всего лишь попытка защититься, закрыться от других. Когда была возможность быть самим собой, он был очень добрым, жаждущим всем помочь, - уверяет подруга юности танцовщика.

Их дружба началась за несколько лет до того, как в 1961 году солист Кировского театра Рудольф Нуреев стал первым советским невозвращенцем, оставшись во Франции во время парижских гастролей.

- Рудик появился в нашем доме в Ленинграде практически случайно. Его привела к нам подруга моей мамы, которая работала в нотном магазине, куда Рудик часто заходил, - вспоминает Любовь Мясникова. - Он очень любил музыку, и мамина подруга ему играла на пианино, которое было в магазине. Знаете, Рудик всегда вызывал желание у взрослых женщин его опекать. Он был такой юный и трогательный. У нас ему очень понравилось: он пришёл в три час дня, а ушёл в три часа ночи. При этом он время от времени спрашивал: "Наверное, мне пора уходить?" На что мой брат-близнец Леонид отвечал: "Да нет, оставайся!". Нам было интересно общаться, мы пересмотрели все балеты с его участием в Кировском театре. И он, кстати говоря, очень ревновал, если мы хотели посмотреть спектакль, где он не танцевал. Мы дружили всю жизнь, хотя после того, как он остался на Западе, не виделись 28 лет. Наше общение ограничивалось записками и телефонными звонками через третьих лиц.

«Мы видели, что он очень болен - это было его последнее лето»

Удивительно, что столько лет Рудольф Нуреев поддерживал дружеские отношения с подругой юности, ведь многие из тех, кому довелось близко общаться с танцовщиком, считали его редкостным эгоистом - неуравновешенным и взбалмошным человеком, безразлично во всему, если это было не в его собственных интересах. Вот что говорил о "великом и ужасном Руди" знаменитый французский балетмейстер и танцовщик Ролан Пети: "Для меня Нуреев - типичный герой кино Тарантино: грубый, нервный, дёрганый и опасный". Но подруга юности, конечно, не согласна с такой оценкой знаменитого танцовщика.

- Рудик был преданным другом и ценил тех, кого считал друзьями и тех, кто его понимал, - отмечает Любовь Мясникова.

Когда, наконец, Нурееву разрешили приехать в Советский Союз навестить умирающую мать, Любовь Мясникова, бросив все дела, помчалась из Питера в Москву, чтобы встретить друга в Шереметьево.

- Там было много репортёров, и, когда я заметила, что нас снимают, нарочно уронила перчатку на землю и наклонилась, чтобы её поднять. Рудик это заметил и усмехнулся: "Не хочешь разделить со мной славу?" - вспоминает Любовь Петровна. - Я сказала, что мне это дорого обойдётся. Он не обиделся, был рад встрече. Похвастался, что у него ещё все свои зубы и он не носит очки, хотя он уже тогда был серьёзно болен. Когда в его последний визит на родину мы справляли его день рождения у нас дома, моя старшая сестра, врач по профессии, заподозрила, что у Рудика СПИД. Мы, конечно, не поверили и с гневом отвергли её предположение. Но, увы, это оказалось правдой и жить ему оставалось меньше года. Но это была наша не последняя встреча - летом того же года нам удалось провести вместе целый месяц.

Как рассказала Любовь Петровна, Нуреев пригласил её вместе в мужем в гости и даже сам купил им билеты, что было удивительно, ведь о том, что артист был очень прижимистым человеком и, несмотря на огромное богатство, старался всегда экономить, предпочитая, чтобы за него платили другие, вспоминают многие. Тот же Ролан Пети даже как-то назвал Нуреева "отъявленным скупердяем". Но с теми, кто ему был по-настоящему дорог, Нуреев оказывается был другим.

- В августе 1992 года Рудик пригласил нас с мужем посетить его остров Ли Галли в Средиземном море около Неаполя и сам платил нам дорогу, - вспоминает Любовь Мясникова. - Мы целый месяц жили на острове - купались, загорали, катались на катере. Ездил в гости к знаменитому режиссёру Франко Дзеффирелли на его виллу. Помню, он спросил тогда Рудика, собирается ли тот писать мемуары. "Я думаю, что мне ещё рано", - ответил Рудик. Но мы видели, что он очень болен - это было его последнее лето. Но стоило спросить про его самочувствие, как он сразу пресекал все разговоры на эту тему.

Любовь Петровна часто вспоминает друга юности: за тот короткий период после 28 лет заочного общения она успела побывать не только на острове Нуреева, но и гостила у него в Париже, была на спектаклях и репетициях в Гранд-опера, где Рудольф возглавлял балетную труппу. Одно из самых ярких воспоминаний - визит к Жаклин Кеннеди во время их встречи в США, где артист тогда работал, а подруга прилетела на научную конференцию.

- Рудик пригласил меня пойти с ним на приём, и я, конечно, не упустила такой возможности, - вспоминает Мясникова. - Помню, ему предлагали самые изысканные блюда, а он просил жареную картошку - самое желанное блюдо его голодного детства.